Материал подготовила член союза журналистов России,
Поисковик-краевед Дэя Григорьевна Вразова,
Посвящается подвигу речников и моряков периода
Сталинградской битвы.
E-mail: deya212@rambler.ru
Стр.1 / Стр.2 / Стр.3 / Стр.4 / Стр.5 / Стр.6 / Стр.7 / Стр.8 / Стр.9 / Стр.10 / Стр.11 / Стр.12 / Стр.13 / Стр.14 / Стр.15 / Стр.16 / Стр. 17 / Стр.18 / Стр. 19 / Стр.20 / Стр.21 / Стр.22 / Стр. 23 / Стр.24 / Стр.25 / Стр.26 / Стр.27 / Стр.28 / Стр.29 / Стр.30 / Стр.31 / Стр.32 / Стр.33 / Стр.34 / Стр.35 / Стр.36 / Стр.37 / Стр.38 /
Вспоминает Евгений Иванович Малашенко:
«По прибытию в 154-ю морскую стрелковую бригаду старший матрос Григорий Гинзбург попросил, чтобы его направили служить в разведку. Он был молодым (20 лет), высоким, стройным, физически крепким спортсменом, окончил два курса университета, имел опыт боев и ранения. Его желание служить в разведке также свидетельствовало о волевом характере. Командование удовлетворило его просьбу, и вскоре он стал помощником командира взвода разведки отдельного стрелкового батальона. Командир в разведке всегда на виду, он делит с разведчиками тяготы и невзгоды, и им сразу видно, чего он стоит. Разведчики не прощают трусости и тех, кто прячется за их спинами, отсиживаясь в блиндаже или окопе. Командирами разведывательных взводов и рот, как правило, становились лучшие солдаты и сержанты-разведчики. Разведчики признали Григория Гинзбурга своим командиром. Он служил в бригаде около двух лет, активно участвуя в боевых действиях». На следующий день мы уже опять оказались в Москве, в Хамовнических казармах, где нам выдавали краснофлотские книжки разведчиков отдельной роты разведки 154-й ОМСБр. Еще через два дня 8 тысяч моряков-добровольцев в составе этой бригады морской пехоты двинулись в нескольких эшелонах на Северо-Западный Фронт в район Старая Русса — Залучье — Демянск.
Что же касается этого периода войны, то Маршал Г. К. Жуков писал: «…В битве за Москву не раз отличались моряки.… В самый напряженный период сражения в состав Западного фронта прибыли шесть отдельных морских стрелковых бригад и 1-й Московский отряд моряков... В период битвы за Ленинград, как и под Москвой, они покрыли себя боевой славой и в значительной степени содействовали общему успеху советских войск».
Северо-Западный фронт.
Разведрота прибыла первым эшелоном на железнодорожную станцию и во главе одного из отдельных стрелковых батальонов двинулась на лыжах по лесным просекам в заданное место. Я шёл в головном дозоре вместе с семью разведчиками. Дошли до пересечения просеки с просёлочной дорогой, вдоль которой тянулось несколько цветных ниток телефонной связи. Кто-то подключился к этой связи и услышал, что немецкий комендант деревни Князево намерен прибыть в гости к коменданту деревни Речки. Однако нас, рядовых, никто не информировал ни об этом разговоре, ни о планах командования. К головному дозору подошел командир разведроты старший лейтенант Игорь Карпышев и поставил простое задание: мы должны продолжать движение по лесной дороге направо в том же головном дозоре. Километра через 2-3 мы увидим деревню Речки. В неё — не проникать, ждать на опушке леса подхода ядра колонны (это — один стрелковый батальон, отдельная рота разведки, отдельная рота автоматчиков, комендантский взвод и весь штаб 154-й ОМСБр). Такое задание было получено от командира разведроты в интерпретации помкомвзвода, возглавлявшего головной дозор. По правилам головной дозор должен двигаться перед ядром колонны на расстоянии видимости или слышимости. Пока двигались по просеке, прямой как стрела, мы видели ядро колонны за собой на дистанции примерно 1 км. Но накатанная санями проселочная лесная дорога была извилистой, петляла через каждые 100—150 метров, и нам не казалось странным, что мы не видим ядра колонны. Мы считали, что ушли от неё вперёд не более, чем на 1 км, что колонна по-прежнему движется за нами. День был солнечный, морозный, лыжи скрипели и скользили нормально. Нам было немного жарко: поверх легких суконных морских бушлатов на нас были надеты зелёные ватные бушлаты армейского образца, брюки были тоже ватные, очень тёплые, заправленные в сапоги, на голове — армейские ушанки. Поверх бушлатов были надеты белые маскхалаты. Деревня Речки оказалась от пересечения дороги с просекой не в 2—3 км, как ориентировал командир разведроты, а не менее, чем в 7 км. Она открылась нам с опушки леса, как на ладони, лежащая в низине. Сразу бросилось в глаза множество бронетехники и тяжёлых орудий на гусеничной тяге. Мы остановились за еловыми кустами и стали ждать подхода ядра колонны. Старшим у нас был помкомвзвода, общевойсковой старший сержант 3. (фамилии его называть не хочу по причинам, которые читатель поймёт позже). Он велел нам залечь и не обнаруживать себя. Но вдруг мы увидели группу лыжников в маскхалатах немецкого кроя, которые быстрым лёгким шагом передвигались вдоль лесной опушки с явным намерением обойти нас. Их было 15 или 16 человек, вооружены все немецкими автоматами, а двое — ручными пулемётами (немецкими). По лёгкости и сноровке их передвижения на лыжах сразу стало ясно, что это опытные лыжники. Мы оглянулись — ядра колонны видно не было. И тогда наш командир старший сержант 3. велел нам лежать, не открывая огня, а сам он побежит назад предупредить, чтобы колонна ускорила своё движение. И исчез. Лежать далее было явно опасно, так как нас могли отрезать и захватить в плен. Наши 7 карабинов в сравнении с двумя пулемётами и 14 автоматами не представляли для противника ни малейшей угрозы. Считая, что ядро нашей колонны уже очень близко, мы с нетерпением ждали её подхода. Но колонны не было видно и даже слышно. Не выдержали нервы у моряка по фамилии Голубов. Он вскочил и побежал назад по дороге. Причем мягкие крепления лыж остались на ногах, и он бежал с болтающимися у ног лыжами, как в кандалах. Кто-то из остальных шести предложил последовать его примеру. Я скорректировал: убежать от лыжников с болтающимися лыжами, привязанными к ногам, конечно, не удастся. Развязать обледеневшие мягкие крепления не получится, поэтому я предложил ребятам срезать крепления. Так и поступили и побежали по хорошо укатанной дороге, рассчитывая, что вот-вот, через 50—100 м мы воссоединимся с колонной. Лыжники огонь по нам не открывали и даже не ответили на два выстрела из карабинов, которые произвели двое из разведчиков, а только ускорили свое движение, уже почти поравнялись с нами. Стало ясно: нас намерены захватить живьём. Бежавший с привязанными к ногам лыжами Голубов понял, что ему не убежать, и бросился по снежной целине вправо от дороги в лес, так как преследовали нас левее дороги. Остальные разведчики из головного дозора бежали по дороге быстро и на ходу сбрасывали с себя маскировочные куртки, ватные бушлаты, мешавшие быстрому бегу. Однако, наши расчеты на спасение в связи со скорым соединением с ядром колонны не оправдывались. Колонны всё не было и не было, хотя мы уже пробежали километра два.
Материал подготовила член союза журналистов России,
Поисковик-краевед Дэя Григорьевна Вразова,
Посвящается подвигу речников и моряков периода
Сталинградской битвы.
E-mail: deya212@rambler.ru
Стр.1 / Стр.2 / Стр.3 / Стр.4 / Стр.5 / Стр.6 / Стр.7 / Стр.8 / Стр.9 / Стр.10 / Стр.11 / Стр.12 / Стр.13 / Стр.14 / Стр.15 / Стр.16 / Стр. 17 / Стр.18 / Стр. 19 / Стр.20 / Стр.21 / Стр.22 / Стр. 23 / Стр.24 / Стр.25 / Стр.26 / Стр.27 / Стр.28 / Стр.29 / Стр.30 / Стр.31 / Стр.32 / Стр.33 / Стр.34 / Стр.35 / Стр.36 / Стр.37 / Стр.38 /